Iren, 58 - 28 сентября 2010 01:09

В Храм Божий по утру зайдя, cклонюсь к иконе скорбной тенью,
К ней припаду, одно моля: - "О, Господи! Дай мне терпенья!
В Твоём я доме странный гость. Ты знаешь, редко здесь бываю.
Быть сильной мне не удалось, и я о помощи взываю".
Трепещет пламя у свечей, дрожит от моего дыханья.
Молитв не знаю и речей - прости же мне моё незнанье.
Поёт в тиши церковный хор, старухи в ветхом облаченьи,
Ведут с Тобою разговор и просят у Тебя прощенья.
А я, притихнув в уголке, ловлю движенье губ бескровных,
И крест держу в своей руке, что куплен в лавке был церковной.
С иконы смотрит светлый лик - твой лик божественный и нежный.
Молчу, но Ты услышишь крик души встревоженной, мятежной.
Молчу. Но Ты услышишь вопль, что заглушает песнопенья.
Моя молитва – это боль, и страх, и муки откровенья.
Моя молитва - это плач: так скрипка жалобно рыдает,
Когда старательный скрипач смычком по струнам ударяет.
Моя молитва – это вой: так старая скулит волчица,
Когда под бледною луной ей, одинокой, всё не спится.
Я приползла к Тебе, в Твой дом, как зверь потрепаный и драный,
На сердце зализать своем, незаживающие раны.
Оно скулит. Оно болит, не прекращая, днём и ночью.
От всех измен, от всех обид... и от предательств кровоточит.
Молчу. И нужно ль говорить о том, о чём смолчать бы рада?!
Пришла терпенья попросить, а больше ничего не надо.
Как вновь поверить, полюбить мне, женщине, смешной и слабой,
И снова научиться жить... А больше ничего не надо.

• 
• 
•