BloggeRR, 79 - 17 июля 2010 16:19

[COLOR=darkblue]

[SIZE=+2][B]Россия примет наследие

доктора Менгеле [/B][/SIZE]
[SIZE=+1]

В стране существует предусмотренная законом возможность проводить опыты на больных людях без их согласия
[FONT=Geneva]

В редакцию позвонил врач-психиатр с 52-летним стажем Эммануил Львович Гушанский, в прошлом заместитель главного врача психоневрологического диспансера №21 города Москвы, эксперт бюро независимой экспертизы «Версия». В то, о чем он рассказал, с первой попытки поверилось с трудом. Но подробное изучение одной из статей принятого в апреле Закона «Об обороте лекарственных средств» подтвердило — в России вновь была продублирована законодательная возможность проводить опыты на больных людях без их согласия.

Часть 7 статьи 43 ФЗ:

«Допускается проведение клинического исследования лекарственного препарата для медицинского применения, предназначенного для лечения психических заболеваний, с участием в качестве пациентов лиц с психическими заболеваниями, признанных недееспособными в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Клиническое исследование лекарственного препарата в этом случае проводится при наличии согласия в письменной форме законных представителей указанных лиц».

Собственно, такая возможность предусматривалась и старым законом о лекарственных средствах, что вызывало резкую критику общественности. Предполагалось, что из нового закона эта строка будет удалена. Не вышло, и теперь когда закон вступит в силу, агент фармкомпании сможет навестить любой психоневрологический интернат (ПНИ) или больницу с предложением главному врачу, от которого невозможно будет отказаться. Законодательно дозволенный сценарий позволит администрации психоневрологического интерната (по совместительству опекуну недееспособных пациентов) проводить испытания новых препаратов на своих подопечных. Учитывая, что за последнее десятилетие резко выросли объемы фармрынка, такая возможность дорогого стоит. Сомнений в том, что это будет происходить не на безвозмездной основе, лично у меня нет. Но определение «коррупция» в данном контексте совершенно неуместно. Нет нарушения закона. И значит, страшно притягательным становится появление фармацевтического коммивояжера с предложением взаимовыгодного сотрудничества на пороге какого-нибудь глухого провинциального ПНИ с ничтожным финансированием.

Сообщать пациентам о том, что на них проводятся испытания, естественно, не станут. Недееспособные в нашей стране посредством пары строк в законе автоматически переходят из разряда граждан в разряд биомассы.

Оговорюсь: считать, что в современном мире можно обойтись без испытаний новых лекарств, абсурдно. Но не прописать отчетливо в законе процедуру этих испытаний, максимально защищающую недееспособных граждан от произвола, — безответственно.

Существующая международная практика в подобного рода испытаниях руководствуется Хельсинкской декларацией (последняя редакция утверждена в 2008 году).
[/FONT]
[/SIZE]
[/COLOR]